Путь искренности

Поскольку всё в этом мире —
Лишь кукольное представленье,
Путь искренности — это смерть.

(Дайдодзи Юдзан «Хагакурэ»)

Перед тем как умереть, самураи оставляли прощальные стихи:



Минамото-но Ёримаса (1106—1180), поэт и воин. Будучи разбит войсками дома Тайра, покончил с собой, чтобы не попасть живым в руки противника. Его смерть — первое зафиксированное в истории Японии сэппуку.

Бревно,
Что гниет под землей,
Не цветет и не плодоносит.
И моя бесплодная жизнь
Вот так же печальна.
****



Тайра-но Корэмори (1160—1184), один из предводителей клана Тайра в войне с домом Минамото . В битве при Ясима потерпел поражение, бежал и покончил с собой.

Кто в мире родился,
Тому суждено умереть.
Не бывает иначе.
В мире, где нет законов,
Это и есть закон.
****



Догэн (1200—1253), буддийский наставник. Учил о недвойственности просветления и практики дзэн: тот, кто стремится достичь просветления, уже его достиг.

Всем телом взыскуя,
Ничего не отыскал.
Мертвый заживо,
К Желтому Источнику
Отправляюсь налегке.
****

Итикиё Кодзан (1283—1360), буддийский наставник. В день своей смерти попросил учеников похоронить его без церемоний и не служить по нему заупокойных служб, затем сложил приведенный ниже стих и умер с кистью в руке.

С пустыми руками пришел
Я в этот мир, и босым
Ныне покину его.
Приход мой и мой уход
Случайно с миром совпали.
****



Хино Тосимото (?—1332), конфуцианский ученый, придворный императора Годайго. Служил связным у заговорщиков, которые планировали свергнуть власть регентов Ходзё, правивших в Камакура. Был казнен, когда заговор раскрыли.

«Жизни и смерти нет» —
Строчка одна,
В ней мудрость сотен лет заключена.
На десять тысяч ли облаков гряда.
Прозрачна реки Янцзы святая вода.
****



Ота Докан (1432—1486), самурай, вассал дома Уэсуги. Известен как основатель города Токио.

Когда бы я
Не ведал, что я мертв, —
Тогда, наверное,
Об этой жизни
Я сожалел бы, покидая мир.
****



Сайто Досан (1494—1556), полководец эпохи Сражающихся княжеств. Пал жертвой заговора со стороны своего сына Ёситацу, которого лишил права наследования.

Отбросить тело
Не больше жаль,
Чем бросить медяк
Тому, кто и сам в этом мире
Не более чем мертвец.
****

Оути Ёситака (1507—1551), князь провинции Суо, проиграл во внутриклановой борьбе Суэ Харуката и покончил с собой.

И победитель,
И побежденный
В игралище этого мира —
Не больше чем капля росы,
Не дольше проблеска молний.
****



Такэда Сингэн (1521—1573), полководец эпохи Сражающихся княжеств. Умер от раны, нанесенной вражеским стрелком.

Вот какой хочу
Погребальной роскоши:
Мой любимый труп
Перед тем как хоронить —
Не румянить, не белить.
****



Такэда Кацуёри (1546—1582), сын Такэда Сингэна. Проиграл соединенным войскам Ода Нобунага и Токугава при Тэммокудзане. Покончил с собой вместе со всей семьей и преданными слугами.

Когда развеется
Туманная вуаль,
Которой облака
Луну прикрыли,
Так ясны будут западные горы!

Госпожа Тояма (1553—1582), жена Такэда Кацуёри, мать его сына Нобукацу. Покончила с собой вместе с мужем и детьми.

Прядей черных шелк
Спутан весь, не разобрать,
Словно этот мир.
Капля яшмовой росы
Вся истает поутру.

Такэда Нобукацу (1567—1582), старший сын Такэда Кацуёри. Покончил с собой.

Так грезит о буре
Весенняя вишня,
Что сами,
Ветра не дожидаясь,
Цветы ее облетают.
****



Симадзу Ёсихиса (1533—1611), полководец эпохи Сражающихся княжеств. Проиграл борьбу за Кюсю, его наследники принесли вассальную клятву дому Токугава, а сам он принял монашеский постриг. Умер от болезни.

Как в этом мире
Для жизни рис и вода,
Так в мире горнем —
Небесный Будды закон,
Великая Пустота.
****



Ходзё Удзимаса (1538—1590), князь Одавара. Покончил с собой, потерпев поражение от Тоётоми Хидэёси.

Мы приходим из Пустоты
И в Пустоту возвращаемся.
Если подумать —
Что угасает?
Только наши тела.
****



Исикава Гоэмон (?—1594), разбойник, по легенде, грабивший богатых и раздававший награбленное бедным. Был схвачен при попытке убить Тоётоми Хидэёси и вместе с малолетним сыном заживо сварен в масле.

Среди речных камней
Песок иссякнуть может,
Но в этом мире никогда
Грабители и воры
Не иссякнут.
****



Тоётоми Хидэёси (1537—1598), вассал Ода Нобунага, которого пытался убить разбойник Исикава Гоэмон. Выходец из простых крестьян, дослужившийся до военачальника. После смерти Нобунага завершил дело объединения Японии.

Падает роса,
Исчезает поутру.
Не таков ли я?
Что ни говори, а жизнь —
Это сон, всего лишь сон.
****



Сэнно Рикю (1522—1591), мастер чайной церемонии, основоположник «пути чая» в Японии. Служил Тоётоми Хидэёси. Совершил самоубийство по его приказу.

Вечности меч!
Разом пронзая Богов и Будд,
Ты в небеса
Пролагаешь путь.
****



Симадзу Ёсихиро (1535—1619), — полководец эпохи Сражающихся княжеств. В битве при Сэкигахара принял сторону Тоётоми, потому что был унижен одним из генералов Токугава. Впечатленный его отвагой, Токугава заключил мир и позволил клану Симадзу сохранить за собой провинцию Сацума. Ёсихиро, передав клан сыну, отошел от дел. Умер от старости.

По весне — цветы,
А по осени — листва,
Мимолетно все.
Вот таков и род людской —
Привратники Пустоты.
****



Токугава Иэясу (1543—1616) — сёгун, основатель династии Токугава, правившей Японией 300 лет.

Как сладостно!
Два пробужденья —
А сон один!
Над зыбью этого мира —
Небо рассветное.
****



(Картина на шёлке, выполненная Гэссю Соко "Зимний пейзаж в тёмной рамке")

Гэссю Соко (1617—1696), настоятель храма Додзёдзи в Канадзава.

Вдох — выдох, вперед — назад, живем — умираем...
Стрелы, встречаясь в полете, пронзают друг друга.
Бесцельный полет в Пустоте, Пустота без цели —
Таков мой путь, мое возвращение к истокам.
****



Хакуин (1685—1768), буддийский монах, наставник дзэн. Самый известный из коанов Хакуина: «Что есть хлопок одной ладонью?»

О юные!
Коль смерти вы боитесь —
Умрите сей же миг.
Ведь умерев
Однажды — вы вдругорядь не умрете.
****



Яоя О-Сити (1667—1683), дочь зеленщика из Осаки. Попыталась совершить поджог, чтобы увидеться с любимым. Казнена.

О, печальный мир!
Обрывает с вишни цвет
Ветер по весне.
Мой сегодня день настал,
Белой вишней опаду.
****



Асано Наганори (1667—1701), князь Ако, господин 47 ронинов. В 1701 году Асано был приговорён к сэппуку за нападение на чиновника Кира в ответ на оскорбления и издевательства со стороны последнего.

Что делать мне с этой весной?
О ней я знаю не больше,
Чем этот вишневый цвет,
Подобно которому я
Сейчас призываю ветер.



(47 ронинов атакуют усадьбу Киры)

47 РОНИНОВ

Потеряв своего господина, сорок семь ронинов во главе с главным советником Оиси Кураносукэ дали клятву отомстить смертью за смерть. Чтобы не возбуждать подозрений, заговорщики растворились в толпе, став купцами и монахами, Оиси же переехал в Киото и начал вести разгульный образ жизни, развёлся с женой и взял себе молодую наложницу. Со временем, узнав о том, что ронины разбрелись кто куда, а Оиси пьянствует, Кира ослабил свою охрану и стал более беспечным. Между тем, ронины тайно собирали и переправляли в Эдо оружие, входя в доверие к домочадцам Киры (один из бывших слуг Асано даже женился на дочери строителя поместья чиновника, чтобы раздобыть планы постройки).

Когда всё было готово к исполнению задуманного, Оиси тайно перебрался в Эдо, где все заговорщики встретились и заново принесли клятву отмщения.

В 15 год эпохи Гэнроку в 14 день 12 месяца (30 января 1703 года) ронины двумя отрядами по сигналу барабана напали на поместье Киры в Эдо, перебив 16 и ранив более 20 человек. Кира успел спрятаться в доме вместе с женщинами и детьми в большом чулане, и его долго не могли найти. Однако Оиси, проверив постель Киры и убедившись, что она ещё тёплая, преодолел отчаяние от казавшейся неминуемой неудачи и продолжил поиски. Вскоре за настенным свитком был обнаружен тайный ход, ведший в скрытый внутренний дворик с небольшим складским строением для хранения угля, которое защищали двое вооружённых охранников. Там и был обнаружен Кира. Оиси почтительно поведал ему о том, что они ронины — бывшие слуги Асано, пришли отомстить за своего господина. Как самураю Кире было почтительно предложено совершить ритуальное самоубийство, но тот отказался. Тогда Оиси сам убил Киру, отрубив ему голову.

47 ронинам было позволено провести благородный обряд ритуального самоубийства, как надлежало настоящим самураям, вместо того, чтобы быть казнёнными как преступники. Сэппуку состоялось в 16 год эпохи Гэнроку в 4 день 2 месяца (20 марта 1703 года). Самого молодого отправили на родину в Ако гонцом. Позднее он был помилован сёгуном и прожил 78 лет. Похоронен рядом со своими товарищами, в том же монастыре, что и их господин. Их могилы стали объектом поклонения.



Оиси Ёсио (1659—1703), лидер и вдохновитель 47 самураев из Ако, прославившихся местью за Асано Наганори.

До чего хорошо,
Мысли очистив,
Тело отбросив, как ветошь,
Любоваться ясной луной,
В безоблачном небе плывущей.

Оотака Тадао (1672—1703), один из 47 ронинов, прославившихся местью за Асано Наганори.

В смертный свой путь
Выйду из чайного домика,
Где пил аромат сливы.


Мурамацу Таканао (1677—1703) , один из 47 ронинов.

Не отрекаюсь от рая.
Но если туда идти —
Так всем заодно.
С Буддой вместе —
Нас сорок восемь!

Кандзаки Нориясу (1666—1703), один из 47 ронинов.

Глаз не хватает —
Столько рассыпано звезд
На Млечном Пути.

Такэбаяси Такэсигэ (1672—1703), один из 47 ронинов.

Три десятка лет прошли точно как во сне.
«Бросить тело, долг исполнить» — это тоже сон.
Упокоились в могиле матушка с отцом.
Справедливость, благодарность — грезы,
Пустота.



(Могилы 47 ронинов)
****

Токо (?—1795), буддийский наставник.

От смерти не уйти,
А все предсмертные стихи —
Лишь суетная чушь.
****

Оота Нампо (1749—1823), поэт, автор сборника «Мандзай кёкасю» — «Тьма поколений безумных песен».

И по сей день,
О делах людских размышляя,
Думаю: нет моих сил,
Умереть бы,
Да поскорее.
****



(Доспехи Огури Тадамаса)

Огури Тадамаса (1827—1868), самурай. Во время войны Года Дракона попал в плен императорским войскам и был казнен.

В тишину...
****



(Генерал Ноги Марасукэ с супругой Сидзуко)

Ноги Марэсукэ (1849—1912), генерал японской армии, командующий войсками при осаде Порт-Артура и при Мукдене. В 1912 году после смерти императора Мэйдзи покончил с собой в традициях «смерти вослед господину» (дзюн-си), совершив сэппуку. Был причислен к сонму синтоистских богов.

Божество мое!
Ты усоп, наш государь,
И тебе вослед
Отправляюсь ныне я,
Покидая бренный мир.

Ногэ Сидзуко (1859—1912), супруга Ноги Марэскэ. Покончила с собой одновременно с мужем, пронзив горло кинжалом.

Покойный государь,
Хоть вы к богам
И присоединились —
Я не перестану
Скорбеть о вас.
****



ДЗИСЭЙ

Предсмертное стихотворение камикадзе назывались дзисэй. Писались стихи на маленьком кусочке белого шелка и зачитывались во время прощальной церемонии, когда пилоты одевали налобную повязку хатимаки с изображением иероглифов ками и кадзе, что означало Божественный ветер. Потом пили саке и закусывали рисовым колобком. Некоторые записывали дзисэй товарищей в свои блокноты. Дзисэй клали в специальную маленькую шкатулку бако, которую каждый воин должен был сделать сам из ореха, вяза или сосны. Вместе с дзисэй в бако помещали пряди волос и какие нибудь небольшие личные вещи. После того, как камикадзе выполнял задание, бако вручали родственникам, вместе с грамотой о присвоении самурайского титула семье погибшего. Японцы в храме Ясукуни молятся душам погибших камикадзе, которые приравнены к Богам

Знаешь, мама, завтра я стану ветром,
По священной воле разящим свыше.
Я прошу тебя о любви и вере,
И прошу - сажайте у дома вишни,
Я увижу, мама - я стану ветром.

Я не стою, мама, твоей слезинки,
Я вернусь - мы вечно идем по кругу.
И я буду видеть твои морщинки,
И на плечи лягут родные руки
В самом высшем, славой слепящем миге.

Не грусти, я жизнью своей доволен,
И смотри на небо - мою обитель.
Я проснулся, мама - мне было больно,
Что во сне последнем тебя не видел.
Ты прости - тебя забывал невольно.

Завтра утром встречу тебя за дверью,
Седины коснусь, унесу усталость.
Десять раз бы умер с улыбкой, верь мне,
Чтобы видеть гордость твою и радость.

...Я увижу, мама, - я стану ветром.

**
Больной старик,
Отец,
Близоруко щурясь,
Мое имя прочтет
На табличке в Ясукуни.
И гордо голову подняв,
Расправив плечи,
Храм покинет, улыбаясь.
А я, опав лепестками,
Украшу розовым его седину.

**
Милая, не ищи меня
Ни в небе, ни в море!
Ступай в храм Ясукуни,
Я там тебя встречу,
Ветвями на ветру качая.

**
Матушка сыном будет гордиться.
Сестры получат усиленный паёк.
Брата-калеку поместят в военный госпиталь
И станут лечить как героя.
На рассвете я повяжу Хатимаки…

**
Сегодня нам показали Чудо!
Красивые люди в дорогих одеждах,
В огромном сверкающем доме танцевали.
И пели на чужом языке германском.
Так вот что такое – Синематограф!
Но не радуют картинки на белой стене,
Тревожно на сердце, утром вылет.
Только б двигатель не подвел!

**
С волнением и радостью,
Дрожащими руками получил
От командира Хатимаки.
И замер в учтивом поклоне.
Жизнь за тебя!!!
Мой Бог, мой Император Солнце!

**
Мой милый друг, мой брат,
Дорогой механик Куцумаку!
Давай обнимемся и помолчим.
Когда я уйду, не спеши брать
Кусунгобу в руки!
Придет пора, я тебе знак подам,
Упавшим с неба на твоих глазах
Птичьим пером легким.
Кстати, ты отрегулировал заслонку?

(Кусунгобу - ритуальный нож)

**
Пылающим, разящим мечом
Обрушится на врага мой
Божественный Накаджими «Отсу».
А я из облака буду смотреть на пожар,
Смеясь и напевая песнь О-Шии.

**
Делая крышку для Бако,
Палец порезал острым резцом.
Не долго думая, на гладкой дощечке
Кровью написал иероглифы Сёва.
Получилось очень красиво!

**
Завязывая неуклюжими руками
Свой Хатимаки уронил на землю.
Недобрый знак!!!
Сказать ли командиру,
Или в себе это оставить?...

**


Любимая, если захочешь вдруг
Вновь услышать мой голос,
Ракушку прижми к уху!
Я тихо о море спою…

**
Давно пора лечь спать,
А я снова и снова
Комкаю бумагу.
Грубой, неумелой рукой
Пытаюсь рисовать портрет
Прекрасной Траки-Сан.
Но ни перо, ни карандаш, ни кисть
Изобразить не могут ЭТИ глаза.
Но я упорный…
Я стараюсь…

**
Душа поет, ликует сердце!
Скоро я встречусь с моими
Друзьями дорогими.
В саду Ясукуни Дзиндзя
Будем наблюдать за полетом пчел,
От одного цветка к другому…

**
Напоил чаем из фляги
Уставшую женщину.
У дороги к храму Ясукуни
Сгорбленная она сидела на скамье
Последние потеряв силы.
Тяжкая ноша, неподъемный груз -
Маленький бумажный фонарик
С именем сына…

**
Сжигаю в печи тетрадь
С Дзисэй товарищей дорогих.
Некому её передать, я последний…
Корчатся в огне страницы,
Дым имена уносит…

**


Ониси Такидзиро (2 июня 1891 — 16 августа 1945) — японский военно-морской деятель, вице-адмирал (с 1 мая 1943 года). Из семьи самурая. Один из главных инициаторов создания отрядов камикадзе — лётчиков-смертников, «отец камикадзе». После капитуляции Японии покончил жизнь ритуальным самоубийством и, отказавшись от помощи адъютанта, умер после 12-часовой агонии.

Омыта и ясна,
Теперь луна сияет.
Гнев бури миновал.
Теперь все сделано,
И я могу уснуть
На миллионы лет.
****



Кэндзи Доихара (1883—1948), генерал. Был осужден американскими оккупантами и повешен в тюрьме Сугамо.

Жизненный вопрос:
Бытие, небытие —
Позади давно.
Наступает ясный день
Теплой ранней осени.
****

Рикио Исикава (1926—1956), член группировки якудза. Чтобы очиститься от подозрений в нарушении гангстерского кодекса чести, выбросился с верхнего этажа тюрьмы.

От уха до уха
Усмехается тридцатилетняя
Марионетка.
****



Юкио Мисима (1925—1970), всемирно известный писатель. Будучи богатым и знаменитым литератором, создал патриотическое «Общество щита» и предпринял со своими товарищами попытку военного переворота, заведомо обреченную на неудачу. Покончил с собой, совершив сэппуку.

Вечерние ветры
Вишневый цвет обрывают,
И людям, и миру
Говоря:
«Не страшитесь смерти».

Тэнно хэйка банзай!