Весь мир в труху

Небытие России, Запада и Востока

1) Выбор субстанционального начала

Древнегреческая цивилизация, из которой вырос современный Запад, возникла, как и вселенная, в силу случайного отклонения, мутации. Давным-давно греческий философ Парменид, сам того не зная, совершил цивилизационный выбор. Он сказал, что бытие есть, а небытия нет. Таким образом, выбрав бытие, а не ничто, Парменид определил путь Европы и Запада на несколько тысячелетий вперед. Небытие, впрочем, никуда не делось. Оно по-прежнему внушает европейцам ужас, поскольку оказалось выдвинуто западным сознанием в будущее и превратилось в после-бытие.

Восток же исходит из небытия, как до-бытия, которое является подлинной реальностью и содержит в себе все возможные и невозможные потенции существования. Если в западном небытии всё безвозвратно исчезает, то в восточном всё появляется. На Востоке небытие не внушает ужаса, потому что оно до-бытие, а не после-бытие. Вот почему писатель Юкио Мисима без колебаний выпустил себе кишки, а участники сельской похоронной процессии в последнем фильме Акиро Куросавы "Сны" радостно смеются, дудят в дудки и приплясывают.

Россия не выбирает ни до-небытия. ни после-небытия. Она выбирает само ничто, или, по-русски, ничего. Что же такое это русское ничего? Известна байка про Бисмарка, любимым словом которого было русское "ничего". Он восхищался его нюансированностью, многозначностью и часто использовал в частной переписке, например, так: "Alles ничего". Проникнуть в тайну русского "ничего" помог ему один случай. Бисмарк нанял ямщика, но усомнился, что его лошади могут ехать достаточно быстро. "Ничего-о!" — отвечал ямщик и понесся по неровной дороге так бойко, что Бисмарк забеспокоился: "Да ты меня не вывалишь?". "Ничего!" — отвечал ямщик. Сани опрокинулись, и Бисмарк полетел в снег, до крови разбив себе лицо. В ярости он замахнулся на ямщика стальной тростью, а тот загреб ручищами пригоршню снега, чтобы обтереть окровавленное лицо Бисмарка, и всё приговаривал: "Ничего... ничего-о!" Впоследствии Бисмарк заказал кольцо из этой трости с надписью латинскими буквами: "Ничего!" И признавался, что в трудные минуты он испытывал облегчение, говоря себе по-русски: "Ничего!" Когда "железного канцлера" упрекали за слишком мягкое отношение к России, он отвечал: "В Германии только я один говорю "ничего!", а в России - весь народ". Действительно, для немцев, как и для остальных европейцев, "ничего" — это смерть и ужас, для жителей Востока — рождение, и только для русских ничего оно и есть ничего.

2) Отношение к природе

В течение всей своей истории Запад маниакально разрушает природу, превращая её в культуру. То есть, уничтожает естественную среду, заменяя её извращенной. И так во всем, вплоть до сексуальных предпочтений. Уже древние греки были ещё те шалуны.

В рамках восточной мудрости человек вписывается в природу и следует за ней. Восток категорически отказывается от преобразования мира. "Совершенномудрый опирается на недеяние и учит без слов", — учил Лао-Цзы.

Русский человек и в этом вопросе находится посередине. Природу мы разрушаем, но искусственную среду, в лучших традициях ничто, не создаем. Русский нигилизм предпочитает разрушение во имя самого разрушения, как некую разновидность эвтаназии. Весь мир в труху!

3) Отношение к познанию мира


Запад, начиная с Античности, проводил принцип познаваемости вселенной. При этом на первый план выходит субъект познания. Это называется "гноселогический оптимизм". Для Востока в этом вопросе характерен гноселогический скептицизм. Несовершенный человек никогда не сможет до конца проникнуть в тайны мира. На первый план выступает загадочный объект познания.

Для русского сознания нет деления на объекты и субъекты и, следовательно, нет никакого отношения к познаваемости мира. На вопрос о том, познаваем ли мир - мы даем единственно верный и честный ответ — а хрен его знает. Мир нужно не познавать, а уничтожать.

4) Векторы истории

Западные общества одержимы идеей придуманного прогресса. Историю они видят как тропу, по которой европеоиды бегут, как им представляется, во главе остального человечества. Их алчность непрерывно призывает ценить бессмысленное. Но на самом деле это бег в никуда. " Всё суета и затеи ветреные", — так говорил Екклесиаст.

В восточном миропонимании никакому прогрессу места нет. На Востоке всё, от общества и до отдельного человека движется по кругу. Это круговорот рождений и смертей, который в Индии именуют сансарой.

Русский мир не бежит никуда и, тем более, в никуда. Мы уже там, потому что знаем, что там смысла не больше, чем здесь. И там, и здесь и повсюду ноль.
" —Житие мое... — Какое житие, пёс ты смердящий?!" Зато это означает, что нет никаких причин для бесмысленного, подобного движению осла, вращающего мельничное колесо, движения по кругу. Ведь если путь не приводит к выходу, отказ от бесполезного движения даёт освобождение.

Итак, мы спокойно стоим. Иногда, чтобы размять уставшие члены, топчемся на месте. А когда другие народы, непрерывно бегая туда-сюда в поисках несуществующей жизни и оглушительно пуская ветры, начинают нас слишком раздражать, мы следуем принципу Арнольда Тойнби "вызов — ответ", и устрашающе возбуждаемся.

5) Закон и власть

На Западе формально властвует закон. "Справедливость" по-наглийски это "justice", что и означает "юстиция", "законность".

На Востоке власть выше закона. В восточном обществе государство в лице власти владеет всем и вся. Например, в Древнем Египте вельможи имели собственность. Но сами они, а также их семьи и барахло, являлись собственностью фараона. Современные восточные государства, которые пытаются имитировать западные формы правления, напоминают самурая, напялившего на себя бюстгалтер.

Русское сознание не признает справедливыми ни власть, ни закон. Закон что дышло — как повернешь, так и вышло. Все начальники — сволочи. Поэтому революционный нигилизм возник именно в России. Да здравствует русский бунт, бессмысленный и беспощадный!

6) Смысл жизни


Смысл жизни заключается, преимущественно, во лжи, различные формы которой практически полностью определяют экзистенциальное поведение человека. Главная ложь состоит в том, что люди, планируя жизнь, руководствуются не только иллюзией своего существования, которого нет, но ложью о том, что эта иллюзия будет длиться вечно. Впрочем, не исключено, что в осмыслении бессмысленности жизни и заключается её альтернативный смысл, как об этом гениально написал Буковски: "Лучшие периоды жизни — те, когда ты совсем ничего не делаешь, а просто обдумываешь её, размышляешь. Ну, скажем, ты решил, что жизнь бессмысленна, тогда, значит она уже не совсем бессмысленна, потому что ты осознаешь ее бессмысленность, и твое осознание бессмысленности почти придаёт ей смысл. Понятно о чем я говорю? Оптимистичесский пессимизм".

На Западе, со времен Античности, в центр мироздания был поставлен человек, а высшей ценностью объявлена свобода. Ложь о свободе продолжалась даже в Средние века, только сама свобода понималась как свобода от греха, подразумевавшая рабство Богу.

На Востоке человек не актуализирует свою волю, стремясь подчинить себе мир. Он старается изменить самого себя, чтобы приблизиться к божественному знанию. Человек Востока обращен к миру других людей, а индивидуализм понимается как служение коллективному. Таким образом, Запад пребывает в самообмане, в то время как Восток использует механизмы коллективного принуждения ко лжи.

В русском сознании жизнь выступает как абсолютно бессмысленная. "Я искал во всех знаниях и не только не нашёл, но убедился, что все те, которые так же, как и я, искали в знании, точно так же ничего не нашли. И не только не нашли, но ясно признали, что то самое, что приводило меня в отчаяние — бессмыслица жизни, — есть единственное несомненное знание, доступное человеку" (Лев Толстой "Исповедь"). Великая тяжесть давит нам на сердце — тяжесть мира, лишенного смысла. Но при этом отсутствие смысла обнаруживает себя как отсутствие лжи.