Диктатура бабушек

Я с детства, начиная с пяти лет, прочитал огромное количество художественной литературы разных эпох и народов. В результате у меня стало складываться ложное представление о том, что с помощью книжек можно познать мир и даже разумно устроить свою жизнь. А также ложное, преувеличенное представление о пределах психической и нравственной нормы. Её пространство растянулось для меня до бесконечности. Я ошибочно стал думать, что все народы мира, и молодые и старые, примерно интеллектуально равны, просто у русских есть Достоевский, а, допустим, у чукчей Юрий Рытхэу. И что старики и дети должны себя, в общем и целом, вести как взрослые. Потом я поступил в МГУ, жил в общежитии по соседству с представителями самых разных народов и убедился, что всё это не так. Мне неудобно об этом говорить, но я понял, что есть, по закону больших чисел, тупые и агрессивные народы и что дети и старики с позиций взрослого человека, ведут себя тупо, агрессивно и неадекватно. Достаточно представить себе взрослого человека, который ведет себя как подросток или глубокий старик и все становится на свои места. Неадекватное же поведение, как писал Лебон в "Психологии толпы", очень заразительно. Поэтому учительницы, поработав, хотя бы лет пять, в школе, и, пообщавшись со старушками (другими учителями) и с детьми, тоже начинают вести себя неадекватно. Или, если выражаться более политкорректно, у них происходит профессиональное выгорание (педагогическое расстройство личности).

Вообще, с бабушками (поскольку дедушки значительно реже доживают до возраста дедушек) всё намного хуже, чем с детишками. Дети могут повзрослеть, а вот бабушки – никогда. Их основная цель заключается в том, чтобы все стали бабушками, даже дедушки. Всё, что выходит за пределы модели бабуськинского поведения, бабуськами неуклонно пресекается. (Счастье тех, кто не бабушки в том, что у бабушек не всегда достаточно сил, средств и здоровья для того, чтобы полностью превратить окружающих в бабушек). И что мы видим в этой связи в школе? С одной стороны совершенно безумные дети, которые не знают элементарных вещей, бегают, выпучив глаза, на перемене, пускают слюни, дико орут непристойности и раздают друг другу подзадники. С другой стороны суровая и непреклонная диктатура пожилых учительниц и завучей. В такой ситуации молодая учительница, чтобы не совсем сойти с ума, вынуждена примкнуть к бабушкам. Она начинает делать губки гузкой, одевать невообразимые платки и на всех сварливо ворчать, а то и начальственно покрикивать. Спустя лет пять - вот она, еще одна представительница легиона учительниц-бабушек, которых в школе подавляющее большинство! И, спрашивается, кого она постарается воспитать из подростков, особенно мальчиков, раздражающих её не старушечьим своим поведением? Она будет воспитывать из них даже не девочек, а именно бабушек, в то время, как природа мальчика - это не старческое (безумие) стремление к безопасности, а мужество и героизм. Наше счастье, что помимо школы в воспитании детей принимает участие еще и семья, а там далеко не всегда есть бабушки. А то бы мы все давно бы уже стали бабушками. Вообще, в школьной системе становится личностью только тот, кто способен систематически нарушать правила, идти против течения и противостоять старушечьей модели безопасного поведения, навязываемой бабушками.

В целом, студенты это наиболее адекватная слушательская аудитория: они уже не дети, но еще не бабушки. К тому же студентки, в отличие от бабушек, чисто эстетически намного более симпатичны. Когда заходишь в аудиторию к студенткам, сразу хочется рассказать им что-нибудь интересное. А когда заходишь в класс к бабушкам, хочется сразу спасаться, как Хома Брут от панночки. А то вдруг они меня схватят и сделают бабушкой?

Как возможно противостоять модели поведения бабушек? Известно, что основная составляющая психологии старушек это страх смерти. Причем, чем дольше они живут, тем больше боятся умереть, потому что привыкают жить. С целью достичь бессмертия занимаются собиранием вещей. Поэтому нам, не желающим сделаться бабушками, необходимо, прежде всего, победить в себе этот страх. Как это сделать? Рефлексия о смерти способна частично заглушить страх смерти, но не более, чем остальная человеческая культура, призванная заговорить смерть, частью которой подобная рефлексия и является. Есть еще один способ, путь Самурая, путь Юкио Мисимы и Азсакры. Он подразумевает стремление врасти в смерть при жизни, когда между жизнью и смертью действительно не остается разницы. Переход к абсолютному небытию превращается в таких обстоятельствах в обычную формальность, ну, как, скажем, выпить стакан воды. Помимо прочего, в такой философии, в отличие от размышлений Сиорана, есть и что-то героическое.