Стоит ли слеза ребёнка всего зла мира?

"Так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия: знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, так как ты тепл, а не горяч и не холоден, то изблюю тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: "я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды"; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок".
(Ангел церкви в "Откровении")

Мир дьяволу подчинён и человек, подчинённый миру, дьяволу подчинён.
“Истинным отцом русского нигилизма является Достоевский, отчаявшийся христианин, христианин агонизирующий», - писал Мигель де Унамуно. Достоевский агонизирует вместе с миром. А из агонии мира неизбежно вытекает мораль нигилизма: нет ничего фантастичнее и невероятнее изнасилованной злом мира реальности. «Законов природы нельзя прощать», - говорит подпольный мыслитель Достоевского. Природа есть то, что следует уничтожить.
Идея неприятия мира характерна для наиболее интеллектуально - мощных, таинственных персонажей Достоевского: это подпольный парадоксалист, Свидригайлов, Ипполит, Ставрогин, Кириллов, Иван Карамазов. И это не случайно — ведь всякий интеллектуализм, доведённый до своего логического завершения, заканчивается нигилистическим бунтом. Герои, отрицающие мир, пока ещё не могут его победить, но, в отличие от совершенно не жизненных, схематичных персонажей, олицетворяющих «добро», наподобие князя Мышкина, они не побеждены миром. Действительно, нужно быть идиотом, чтобы пытаться добром преодолеть зло мира. Правда, сегодня и зло становится мелким и карикатурным. Это говорит лишь о том, что со времён Достоевского мир пал ещё ниже. Хотя, казалось бы, ниже некуда.
В Петербурге милиционер, насиловавший детей в метро, в течение десяти лет оставался безнаказанным. Недавно его осудили на три с половиной года (но поводом к задержанию стали не надругательства над детьми, а совершённое им убийство). Одно из изнасилований происходило в переполненном вагоне, в час пик, а многочисленные свидетели предпочли сделать вид, что ничего не замечают. По словам оперативников, окружающие всё прекрасно видели, но никто не помешал преступлению и даже не сообщил в милицию. Милиционеры считают, что все пассажиры стали пособниками преступника.
«Я кое-как пригладил волосы и вернулся в вагон. Публика посмотрела в меня безучастно, круглыми и как будто ничем не занятыми глазами. Мне это нравится. Мне нравится, что у народа моей страны глаза такие пустые и выпуклые. ..Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий — эти глаза не сморгнут. Им всё Божья роса...»- говорит лирический герой поэмы Ерофеева «Москва-Петушки».
Мыслитель прошлого столетия Гурджиев говорил, что человек - это механическая кукла, которую дёргает за нитку каждое внешнее событие. Судя по всему, куклы сломались. Они двигаются только в том случае, когда за нитку дёргает власть, а в случае непредусмотренных властью внешних событий переворачиваются на спину и конвульсивно шевелят конечностями, подобно отравленным дихлофосом тараканам.
Мы всё ещё пользуемся иллюзией патерналистского характера власти как костылями и эти костыли всё ещё мешают нам и ограничивают наши поступки. На Руси храбрость свободного слова и действия испокон веков была мужеством и святостью юродивых. Никто не знал, что они были немногими подлинно здоровыми в толпе безумцев. Толпа постепенно привыкла к тому, что безопасней не высовываться и не называть вещи своими именами. Необходимо избавиться от этого безумия и не бояться, что ты не впишешься в ситуацию и тебя отвергнут. Кто не верит, что слеза ребёнка стоит всего зла мира, тот должен этот мир возненавидеть. Кто научит тому, что ничего нет, тот этот мир закончит. Нам совершенно нечего терять: земля внизу и звёзды наверху - всё одинаково далеко от потерянного рая, которого мы взыскуем.